Тему стигматизации я изучала очень серьезно, когда искала ответ на вопрос, почему Алина не приняла даже попытку поделиться с нами своей проблемой и попросить о помощи. Но чем больше я общаюсь с ее лучшей подругой, тем больше мелких деталей, указывающие на ее крики о помощи, я узнаю. Что практически все друзья видели, что что-то не то, что были странные шутки на тему шизофрении, что были вскользь ею сказанные фразы типа "настроение выйти в окно". Как будто она почву прощупывала, сможет ли сказать, что больна, как это воспримут, не бросят ли ее друзья, узнав о ее недуге. Теперь знают все, только поздно. И каждый винит себя, за неправильный совет, за неоказанную помощь, за то, что не разглядели ее боль за фасадом ее широкой улыбки и заливистого смеха. Огромную роль сыграла эта её неуверенность в близких людях. И ничего уже не исправишь.
Есть и другое. Я могу свободно говорить об Алининой болезни с людьми, которые знали ее при жизни. Потому что для них она, прежде всего - та добрая, умная, веселая девочка, которая любила петь, играть на скрипке, кататься на лыжах, путешествовать, интересовалась искусством, кулинарией, политикой и еще много, много всего. А уже потом - самоубийца, шизофреник, психически нездоровый человек. Но когда дело касается совсем незнакомых людей, то все её прекрасные качества перекрывает ее болезнь и способ ухода. Несмотря на то, каким она была человеком, для людей, которые ее не знали, она - покончившая с собой психиатрически больная девушка. Я это видела, когда фотографию с места гибели Алины выложили в группу района - и жуткие, бесчеловечные комментарии посторонних людей, обсуждающих и осуждающих мою дочь. Мне больно это писать. Я не хочу, чтобы о ней думали так. Алина этого не заслуживает. Поэтому я избегаю ситуаций, где бы о ней могло сложиться такое мнение.
Marina777 писал(а):Из статьи -
Самый распространенный мотив неблагополучия заключается в том, что больной прекрасно осознает всю степень серьезности своего заболевания. Он понимает, что это необратимый процесс, и его опасения вызваны ухудшением состояния, которое в конечном итоге может привести к полной деградации личности. Нередко душевнобольные люди занимаются тщательным изучением литературы по психиатрии, и когда они сами себе ставят весьма удручающий диагноз, то единственным средством спасения от самого себя для них становится самоубийство.
Марина, это все очень в точку. Алина знала, какие последствия несет за собой ее болезнь. Невозможность иметь детей, невозможность дальше работать в той сфере, которую она выбрала (она бы просто не прошла следующую медкомиссию). У Алины было околомедицинское образование (фармакология), поэтому если она не очень четко понимала механизмы, запущенные в ее мозге, то однозначно знала о том, что будет с ее жизнью дальше, если она не прервет ее сейчас. Я старалась эти мысли запихнуть подальше в своей голове, но именно об этом мне писала Алина в своем письме. Теоретически, если смотреть взглядом постороннего человека, то я могу понять ее решение - жить такой жизнью, какой бы она хотела, она уже точно не будет, а в чем смысл тогда? А как мама, хочется крикнуть в небо "Почему?! Почему именно мой ребенок?!". Конечно, я не знаю о многом, что происходило с ней, мое письмо - самое неискреннее из всех ею написанных в ту ночь. Понимаю, что она хотела уберечь меня от того жуткого осознания, что она больна, возможно - неизлечимо, возможно - с полной невозможностью вести нормальную полноценную жизнь.
Марина, Вы все написали именно "то". Ни добавить, ни убавить.
