Не хочу за ним

[аня 29]

Вы попробуйте сходить с сыном в церковь.Поговорите с ним по душам.Вы ему сейчас очень нужны.Надо брать себя в руки ради сына.

мне ж надо чтоб все вокруг меня бегали, помогали всячески, эгоистка я жуткая, все это я понимаю, ничего поделать не могу ..

Можете,надо только захотеть.Может пришло время пересмотреть свою жизнь.Идти по жизни с Богом намного легче,чем без него. Надо начать,и вы увидите ,как станет легче.Мы вам все поможем.Сил вам и терпения.

[Татьяна_ш]

И вот прошло три месяца, а я не хочу больше жить, ничего уже не радует, ничего больше не жду,

Света, соболезную...Три месяца - это небольшой срок, и то, о чем вы написали - это все так знакомо и понятно...тяжело, когда теряешь близкого человека...приходится учиться жить, мы ведь никогда не делали и не задумывались, просто жили. А теперь нужно многое понять. Горе нужно пережить. Требуется немало времени, усилий,и конечно, поддержка. Здесь, на форуме, она есть и обязательно будет, на каждое ваше слово. Помощь нужна и вашему изболевшемуся сердцу, и душе вашего мужа. И в первую очередь вам самой нужно начать что-то делать - читайте, здесь, на форуме и сайте очень много материалов, фильмов, просто советов и добрых слов форумчан. Сил вам, Света, поддержки и помощи Божией.

[Татьяна_ш]

видимо я просто пока не готова, да и не хочется обращаться к Богу только когда тебе плохо

А почему же нет? Он-то примет нас в любом нашем состоянии. Разве что, действительно, целью поставить именно обращение к Нему, и не ждать, не требовать немедленного отклика. Но ответ и помощь будет, поверьте.

[SvEtKa]

Я разговаривала с ним, разговаривала с психологом, даже с психиатором, в том то все и дело, что наш сын ничего не чувствует по поводу смерти отца, это уже какое то совсем другое поколение, другие люди, им так проще, ни любви ни тоски ни жалости. Я стараюсь как то достучаться, но....К моему глубокому сожалению, я просто не могу меньше работать, нас ведь никто кормить не будет, а Вы же знаете как сейчас жить . Еще раз повторю, я верю что все изменится, я очень стараюсь, я люблю своего сына больше всех на свете, он единственное, ради чего я живу, ради него я работаю, не могу позволить чтоб он в чем то нуждался. Просто я так боюсь, а вдруг он пойдет за отцом, вдруг это перейдет по наследству? А по поводу Церкви.... Мне стыдно, я сделала в свое время столько абортов, не задумываясь ни о чем, я боюсь что уже нет мне прощения и это все расплата.

[аня 29]

А по поводу Церкви.... Мне стыдно, я сделала в свое время столько абортов, не задумываясь ни о чем, я боюсь что уже нет мне прощения и это все расплата..

Света,а вы сходите исповедуйтесь.Бог услышит.Начать трудно,но вы попытайтесь.

я люблю своего сына больше всех на свете, он единственное, ради чего я живу, ради него я работаю,

Конечно работать надо,но вашему ребёнку сейчас очень нужна помощь.Может начнёте с себя,откроете ему свою душу,свои переживания,может тогда что-то получится

[Татьяна_ш]

Света, они, дети наши, другие конечно. Но нам порой их и не очень-то возможно понять. Никуда эти чувства не исчезают, просто по-другому проявляются. Может быть, не столько достучаться надо, если не очень получается, сколько чаще по-дружески, теплее с сыном общаться. Смотрю по своей старшей дочери - на ласковое слово, сказанное даже мимоходом - отогревается и расцветает.

А по поводу Церкви.... Мне стыдно, я сделала в свое время столько абортов, не задумываясь ни о чем, я боюсь что уже нет мне прощения и это все расплата

Ну, во-первых, не нужно ставить знак "равно". Это не так. А во-вторых - главное сделать этот шаг. Лучше начать, с просьбой о прощении. Чем сожалеть, но ничего не делать Ведь вы раскаиваетесь, вот и пусть это чувство будет не напрасным, принесите его в нужное русло .

[SvEtKa]

Конечно Вы правы, начинать трудно, и я это понимаю, главное начать. Вот я уже неделю не пью, хотя тошно конечно же. Но по крайней мере депрессия поменьше стала. Молиться Богу я молюсь, и конечно же прошу прежде всего за сына. В Церковь... мы обязательно пойдем с сыном, когда оба почуствуем что пора, извините за сумбурность, я меняюсь, и уже понимаю что спасти нас можем только мы сами, я простила мужа за то что он сделал, я даже поняла почему он это сделал дома, там ему было не страшно, я очень хочу заплакать, но понимаю что если начну, то уже не смогу остановиться, а мне нельзя, надо быть сильной, у моего сына кроме меня никого нет. И конечно он сейчас как ежик, ведь была семья мама и папа, а теперь....

[Татьяна_ш]

Почему-то сложилось такое мнение, что если человек плачет, то он слаб...
Я бы так сказала - если человек слабый, то, наверное, он будет часто плакать в разных ситуациях. Но это не означает, что если человек плачет, то он слаб. А уж тем более в нашем случае. Слезы - одна из составных частичек, как пережить всё это нам, как излить свое горе. Сын, мне кажется, вполне понял бы слезы. Конечно, нужно поступить, так,как будет легче. Но если останавливают только размышления, а душа просит - может быть, дать волю чувствам, выплакать...?

[Тата.]

Здравствуйте Света.
Не держите слёз, поплачьте, вы не будете от этого слабее, ничуть.Вы выплачете, столько сколько вам нужно будет.Нельзя себя всё время сдерживать, от этого только труднее будет.

[Ирина_ 2008]

Здравствуйте, Света! Очень хочется помочь Вам и другим девочкам, оставшимся без мужей, поддержать вас всех. Почитайте, пожалуйста, это об иконе Взыскание погибших



"Мы знаем: уныние — грех. Паче уныния — отчаяние. Но нет человека, не согрешившего этим хотя бы раз в жизни. Когда совсем становится невмоготу, сделайте шаг к Иконе, наделенной как раз этой силой — укреплять отчаявшихся.

События недавние, близкие. Закрывают Храмы, взрывают Колокольни, на серпы и молоты сгребают оставшийся от колоколов лом. В буднях великих строек корежатся человеческие судьбы. Много отчаявшихся по России, еще вчера верящих в завтра, а сегодня... В опустевшем доме одного Священника, уведенного под руки в «никуда», горько плакала молодая женщина. Матушка, оставшаяся одна с тремя малыми детьми. Детки не плакали. Они измученно жались к ней и таращили глаза в злую темень за окном. Понимала матушка — не вынести ей свалившихся тягот, детей ждет голод, полная нищета, а ее саму могут точно так же увести под руки не сегодня-завтра. Мысль, которой она испугалась и обрадовалась одновременно, легко коснулась ее воспаленного рассудка: уйти из жизни, не мучиться, все равно ведь умирать... Она взглянула на прижавшихся к ней детей, потом на потолок, ища крюк для черного дела и только тут почувствовала на себе чей-то взгляд. Кто-то смотрел на нее, точно кто-то смотрел. Оглядела комнату и в углу, в верхнем углу простенького домашнего Иконостаса встретилась глазами... с Божией Матерью. Oнa смотрела на женщину строго. Пристально. Бросилась матушка на колени перед Иконой: «Отведи от греха, погибаю, нет больше сил» А Богородица все смотрела. И строгость взгляда будто сменялась состраданием и грустью. «Неси крест свой, матушка, Господь не оставит». Даже не услышала она эти слова — почувствовала. Они вошли в сердце незаметно, но, войдя, потеснили, выжали черные мысли. Не оставит Господь. И не оставил. Вечером будущего дня матушка нашла в своей сумке небольшой сверток с золотыми червонцами царской чеканки.

Эта история известна многим. Ее рассказывают именно тогда, когда заходит речь о чудотворной Иконе «Взыскание погибших», перед которой и получила утешение плачущая матушка. Икона удивительно красива. Божия Матерь изображена на ней со слегка склоненной головой к своему Предвечному Младенцу, Она держит в объятиях Сына, а Он обнимает Мать. Взгляд Богородицы обращен к каждому, подходящему к Иконе, но бывает он и строг, и печален, и умилен, и суров, и радостен. Каждый по-своему видит его, каждый по-своему понимает. Все, что сокрыто от людей, открыто для Пречистой Девы.

Икона в богатом окладе. На ней серебряная с золотом тончайшей работы риза. Творящая чудеса Икона была очень любима Православными людьми. Как-то само собой сложилось: получал человек утешение от Иконы — приносил ей свой нательный Крестик, вешал на оклад. Много Крестиков висело на цепочках, некоторые из них использовали для подновления ризы.

...Очередная комиссия в шапках-ушанках, нахлобученных на самые глаза, с цигарками, выбрасывающими в потолок Храма едкий дым, смеясь и ругаясь, сорвала с церковных стен последние дорогие Иконы. Дорогие — значит в окладах, блестящие. Осталась одна богатейшая риза на «Взыскании погибших». Подошли и к ней...

«Сколько вы хотите за эту ризу? Мы соберем, мы возместим, только не трогайте!» — бросился к комиссии настоятель Храма. Растерялась комиссия, а Батюшка кинул клич. Понес русский народ последнее: один снял с себя обручальное кольцо, другой образок, подаренный покойницей-матерью, третий принес аккуратно завернутую в тряпицу серебряную ложку, которую берег дочке в приданое. Спасали Ризу чудотворной Иконы, а значит, и саму Икону. Много принесли, больше назначенного выкупа. Спасли. Сейчас Икона в московском Храме Воскресения Словущего на Успенском Вражке, что в Брюсовом переулке (бывшая ул. Неждановой). Многие идут сюда, не зная истории Иконы, просто добрая слава приводит: помогла соседке выйти из депрессии, совсем пропадала соседка. Спился муж, похоронивший жену, два раза вены резал, еле спасли, да вот подсказали добрые люди: сходи к Иконе «Взыскание погибших» да попроси, да лоб-то перекрести, да на колени встань, - не развалишься. Скорее любопытства ради отправился погибающий человек, встал на колени, а подниматься не хочет. Долго плакал, каялся, просил простить его за черные мысли о самоубийстве. Потом уверял: слышала меня Божия Матерь, не могу объяснить как, но слышала.

Она действительно слышит. Само словосочетание «Взыскание погибших» на первый взгляд кажется непонятным. Взыскивать — значит искать, оказывать кому-либо меру своего расположения — гнев или милость. Взыскивать — миссия Божия, миссия Пречистой его Матери. А погибшие — это мы. Те, которые черным отчаянием травят в себе робкие ростки веры. Те, которые греховными мыслями глушат едва затеплившуюся молитву, те, которые отвернулись от Господа. Иваны, не помнящие ни родства, ни Бога.

Наши радости не тянут наших рук, сколько надо, пронесем с удовольствием. А наши беды тяжелы до свинцовости. Их бы бросить, оставить, переложить на того, кто сильнее, а надо нести. И нет конца изнуряющей дороге. Вот тут-то и подступает с привычными кознями враг рода человеческого. Нашептывает мысли, которые мы легко принимаем за свои. А мысли те отчаянные. Ничего хорошего не жди, впереди мрак, впереди беда на беде, не выдержишь, так стоит ли...

Так легко можно избавиться от горемычной жизни, вариантов не счесть: шагнуть в черноту забалконного пространства, найти прочный крюк в кладовке, острым лезвием коснуться уставшей руки. В минуты отчаяния забывается, вышибается из головы самое главное, самоубийство — великий грех. Он велик так, что его разрушающая сила подкашивает судьбы тех, кого считаем близкими и ради которых нередко и идут люди на Страшный шаг. Не хочу мучить дорогого человека, хочу облегчить ему жизнь своим уходом. А получается: наш грех настолько разъедает душу близкого, что жизнь его становится адом. Очень часто этот великий грех открывает эстафету грехов поменьше: пьянка, наркомания, прожигание жизни «назло», блуд.

Отцы Церкви говорят: страшна не смерть, страшен грех нераскаянный. Потому что пока живем — имеем время покаяться. У самоубийцы этого времени нет, он сам сделал свой выбор. И еще: Господь устроил так, что живем мы ровно столько, сколько Он нас благословит. Ни дня, ни минуты еще никто на грешной земле не задержался помимо воли Создателя. Значит, это Его, и только Его дело: кому, сколько, когда... А мы дерзко берем на себя Божии функции, распоряжаемся тем, чем не имеем никакой власти распоряжаться. Мы погибшие. Но, оказывается, даже погибших нас не отвергает от себя Господь. Через свою Пречистую Матерь Он взыскует нас, Он дает нам надежду, даже когда мы хулим Его, даже когда отворачиваемся от Него, даже когда в гневе бросаем Ему страшные слова: не верю, не верю, лучше уж пропасть...

Название Иконы «Взыскание погибших» пошло издревле. Жил в Малой Азии Преподобный Феофил, смиренный Инок Аданской Церкви. Был он экономом в архиерейском доме, был честен, скромен, благороден. А «добрые люди» взяли и оклеветали его.

Изгнан был Феофил с позором, унижением. Не выдержал. Возроптал на Бога. Да не просто возроптал. Сорвал с себя в гневе Крест, отрекся от Христа и, Господи прости, заключил союз с дьяволом, закрепив этот союз «рукописанием на хартии». Вот какой великой беды наделал от отчаяния. Стало ему после этого легче? Хуже стало.

Понял Феофил весь ужас своего положения. Мыслимое ли дело — самому врагу человеческого рода засвидетельствовал росписью свою верность? А когда опомнился, похолодело сердце, обуял ужас. Затворился в Храме подальше от людских глаз. Спаси от вечной гибели! Спаси от дьявольской власти! Спаси и сохрани! Сохрани и спаси!

Долго молился перед тем самым образом, который впоследствии и будет назван «Взыскание погибших». Строго, даже сурово взирала на него Пречистая Дева. А он не отступался, молился, покаянными слезами омывал погрязшую в грехе душу. Много прошло времени. И вот явилась ему Богородица, светел был Ее лик. Возвестила о прощении Феофила и протянула подписанную им хартию.

«Его пример другим наука...», — писал поэт. В житии Феофила, в его покаянии поражает именно это. Человек низко пал, он позволил себе самое страшное, что только могло с человеком произойти: отступился от самого Бога! А Богородица его, погибшего, взыскует! Она прощает его, она спасает его. Вместить это трудно. Понять это почти невозможно. Но это так. История оставила нам неопровержимые факты покаяния Инока Аданской Церкви. Промыслительно оставила. Нет безвыходных положений. Нет путей, ведущих в пропасть. Даже на краю ее, даже в самой пропасти нельзя отчаиваться и этим гневить Бога. Надо надеяться на него даже тогда, когда уже по всем нашим земным меркам это бессмысленно. Ведь даже дьявольская хартия — это еще не конец. Даже дьявольская хартия...

«Взыскание погибших» — Икона, перед которой особенно глубоко постигается Божия любовь. Она последнее прибежище отчаявшихся. Последним прибежищем стала она и для отчаявшегося дворянина, в доме которого находилась родовая Святыня — список с Иконы «Взыскание погибших». Дворянин разорился. Вскоре скончалась жена, оставив трех дочерей-подростков. Нужда брала за горло. И отчаяние. Уйти из жизни, уйти от позора и нищеты. Последним усилием воли, вопреки помраченному рассудку, подтащил он себя к фамильной Иконе. И — услышал вразумление. И — устыдился мысли о страшном грехе. И вот потихонечку все стало налаживаться в дворянском доме: и достаток вернулся, и дочери-бесприданницы замуж вышли удачно. Именно этот дворянин и передал в Храм Рождества Христова в Палашах чудотворную Икону. Позднее Храм разорили французы. Икону разбили на куски, бросили в мусорную кучу. Но потом Православные люди собрали Святыню по кусочкам. До сих пор заметны на ней следы продольных трещин. Долго, до 1935 года, дивный Образ «Взыскание погибших» находился в Храме Воскресения Христова. Но потом не французы, свои, русские, Храм решили уничтожить. Надо было спасать Святыню. Надумали определить ее в Храм Пимена Великого. Пришел Настоятель, хотел забрать Икону, но унести не смог. Отслужили Молебен, приехали за Иконой на подводе. Положили ее на подводу, а лошадь стоит. Так с места и не тронулась. Тогда решили перенести Икону в другой Храм — Воскресения Христова на Малой Бронной. Пришел Настоятель и легко забрал Образ. Но и этот Храм попал под снос. Икона отправилась в Храм Вознесения Христова, а уж когда и его закрыли — в Церковь Воскресения Словущего, где до сих пор и находится.

Скольких людей утешила Икона, скольких отчаявшихся повергла на колени в покаянных слезах о грехе. Многие прихожане замечают: Богородица на Иконе живая. Ее лик меняет выражение: то смотрит она задумчиво и отрешенно, то светло, то очень строго, а кому-то улыбается.

Сначала место для Образа выбрали не совсем удачное: темно, неудобно подходить. Перенесли ближе к Алтарю, и вот ведь поистине чудотворная Икона — засияла она дивным светом. А потом... потом угас этот свет. Старые прихожане, которые помнят ту, сияющую Икону, в один голос утверждают — былого сияния на Иконе нет, лик Богородицы стал печален. Почему? Что случилось с Иконой? А может быть, не с ней, а с нами случилось? Ведь что отказываться, уныние для нас сейчас не сиюминутная слабость, а почти привычное состояние. Нет стабильности, нигде и ни в чем нет. Как тут не впасть в отчаяние, как не испугаться перспектив далекого и близкого будущего? Мы живем в постоянном страхе за себя, за детей, за работу, за карьеру, за все, из чего смогли слепить жизнь. И — привыкли. И совсем даже не считаем нашу жизнь греховной. Несчастной — да. Неопределенной — да. Безрадостной — да. Но греховной? Чем мы виноваты?

Вот тем и виноваты, что научились обходиться без молитвы на устах, без благословения Божия, без взыскующего взгляда Божией Матери с чудотворной Иконы. Сами по себе. Может, так нам лучше? Может, мы счастливы донельзя в этой самостоятельности и сладкой свободе? Что-то нет вокруг счастливых, почти нет. Это ли не вразумление? Даже уже летя в черную пропасть, мы не просим: помоги. Статистика самоубийств ужасает. Дети, почти дети, еще не нажившиеся всласть и не уставшие, казалось бы, от жизни, жизни боятся и от жизни бегут. Может, это Божия кара на них за отступников-родителей, не выкупивших собственным покаянием росчерк пера на дьявольской хартии? Ждет Пречистая Дева, взыскует. А — пустота. Звук свирели только там прозвучит, где есть свирель. Нет свирели, нет Веры.

Одна прихожанка подошла к Иконе «Взыскание погибших» помолиться. Вгляделась в нее и ахнула — чернота. Сплошная чернота. Испугалась, попросила другую женщину: пойди посмотри, что-то я ничего не пойму. Но и та увидела черноту. Чудотворная Икона «Взыскание погибших» имеет силу предупреждать. Так, например, перед началом афганской войны ночью, без всяких видимых причин, она загорелась. Предупреждала о грядущих испытаниях. Один Батюшка сказал тогда: «Знамение это не только для нашего Храма, - для всего мира знамение». Огонь закоптил лик на Иконе, ее отреставрировали. Богородица опять готова всматриваться в наши глаза, ища в них покаяние в грехах и устыжение. И готова спасать, поднимать из бездны, отводить от роковой черты всех, кто в минуту отчаяния вдруг повернет к ней свою бедную голову. Самоубийства совершаются в домах, где нет Икон. Там же, в домах, где нет Икон, и живут самые отчаявшиеся, почти погибшие люди. Нет-нет, конечно же, завесив все углы в доме большими и маленькими Иконками, - не застраховать себя от напастей, трагедий, тяжких невзгод. Но когда подступит к сердцу комок и кажется: всё, нет и не может быть лучшей доли, - можно всегда отыскать глазами светлый лик Пречистой Матери и с мольбой всмотреться в ее глаза. Поверьте, обязательно почувствуете всю неземную силу неземной мудрости. И любви. И прощения. Это может быть, конечно же, любая икона. Но если это будет «Взыскание погибших», значит, на счет чудотворного Святого Образа запишется еще одно свершившееся чудо. Свершившееся с нами. А то, что свершается с нами, убеждает особенно. Чужой опыт не убеждает, убеждает свой. Пусть горький, но свой. И лишь бы во спасение.

Не оставь нас, Пресвятая Богородице!