ЩЕНОК ЗАСОНЯ
Главной мечтой в моей жизни было заиметь собаку. Не скрою, я очень завидовал своим товарищам, имевшим собак. но моя мама была категорично против собаки в доме. и все мои слезы, и уговоры на нее действовали плохо. На моей стороне была родная тетка, мамина сестра. Тетя Зина, так ее звали, не раз говорила маме:
— Ты неправильно воспитываешь ребенка. нельзя в них подавлять хороших побуждений. Просит сын собаку, значит, она ему нужна. ему нужен друг, о ком он мог бы заботиться.
— Знаю я эти заботы,- повозится день, два, а потом матери убирай и корми, и гуляй с собакой. как будто мне больше делать нечего.
Но вот пришел мой день рождения-и случилось чудо: мамин начальник подарил мне маленького щенка. я был на седьмом небе от счастья. а мама причитала:
— Какой же вы догадливый, Петр Игнатьевич, -ведь именно о таком подарке мечтал мой сын. Признайтесь же ,дорогой Петр Игнатьевич, что вы обладаете телепатическими способностями.
— Да никакой здесь телепатии нет, — смущенно улыбался Петр Игнатьевич, — просто ваша сестра, Зинаида Николаевна, мне подсказала.
— Ну, спасибо сестра, — церемонно поклонилась мама тете Зине и из-за спины Петра Игнатьевича, показала ей кулак.
Щенок был презабавный: толстенький, лохматый совсем ,как медвежонок и к тому же ходил, смешно переваливаясь. Я налил ему в блюдце молочка. щенок полакал, затем обошел всю комнату и все обнюхал, сделал на полу лужицу, еще немного походил, затем улегся возле моей кровати на коврик и заснул. Я быстро вытер лужицу, пока не заметила мама, и лег с ним на коврик рядом. Казалось, что никто мне не нужен на всем белом свете кроме этого пушистого, мягкого и теплого комочка. Я его поглаживал осторожно рукой, а он иногда приподнимал свою морду и благодарно смотрел мне в глаза. Люди так смотреть не умеют. Этот доверчивый взгляд переворачивал всю мою детскую душу. «Вот существо, — говорил я себе, — которое меня понимает лучше всех на свете, надо придумать, как его назвать. Я лежал возле щенка, пока сам не заснул.
Проснулся я утром в своей постели оттого, что меня кто-то лизнул в нос. открываю глаза,- а это мой щенок. «Вот так бы просыпаться каждое утро», — подумал я радостно , целуя моего щенка в нос. День был воскресный, в школу идти не надо- и я весь день мог провести со своим новым другом. Щенок оказался очень сонливым. Он просыпался, только чтобы поесть и сделать лужицу, и снова засыпал в любом положении. За это я прозвал его Засоня. То, что он спал, меня не очень тревожило. Вот, думаю, отоспится хорошенько, и будем с ним играть. Я его носил весь день на руках, а он спал.
Когда на следующий день мне нужно было идти в школу, я вновь ощутил себя несчастным человеком,- мне ужасно не хотелось расставаться с Засоней. Я стоял над своим щенком в глубокой и печальной задумчивости. Засоня, даже не догадываясь о моих душевных муках, мирно посапывал во сне. Когда о чем-то очень глубоко задумываешься, то обязательно в голову придет какая-нибудь хорошая мысль. Такая мысль посетила и меня,- я решил взять Засоню с собою в школу. Между мыслью и делом у меня всегда было расстояние не больше одного шага. потому я решительно шагнул к своему школьному ранцу, не менее решительно выложил из него все учебники и положил туда своего Засоню. «Зачем мне учебники?» — размышлял я, — ведь у моей соседки по парте Ленки Заковыкиной всегда учебники в полном наборе. она даже лишнего набирает. Как только не надорвется такой портфель тяжелый носить?»
Придя в класс, я незаметно засунул своего щенка в парту. тот даже не проснулся. «Спи спокойно, — шепнул я ему, — у нас сегодня всего пять уроков, а два последних — физ-ра, и мы с тобой сбежим. Ведь когда убегаешь от чего-то, это что-то вроде физкультуры. у нас на физ-ре, только и делают, что бегают. так не все ли равно, где бегать?»
Первый урок Засоня благополучно проспал. На перемене дежурные стали выгонять всех из класса, чтобы его проветрить, но я так уцепился за парту, что меня можно было унести только с ней из класса и никак иначе. Дежурные Колька Семкин и Ванька Бирюков всю перемену пытались оторвать меня от парты, сопели, кряхтели, но ничего у них не вышло. Когда прозвенел звонок, они сказали, что на следующую перемену позовут Саньку Пыжикова из четвертого класса, известного на всю начальную школу силача и тогда посмотрят, как я смогу удержаться. «ничего, — успокаивал я себя, — скоро мой Засоня вырастет, как рявкнет, ваш Санька от страха под парту залезет, а пока буду держаться, как могу».
— Ты чего это учебники не принес? — недовольно проворчала Ленка, когда наша учительница попросила раскрыть учебники и переписать упражнение.
— А тебе, что, жалко?» — огрызнулся я.
— Жалко у пчелки, а пчелка на елке, а елка в лесу, — при этих словах Ленка высунула язык.
«Ну и противная же это девчонка, — подумал сердито я, — как бы мне поменяться с кем-нибудь местами. Кольке Семкину она нравится, вот ему и предложу. пусть только на перемене ко мне не пристает». Но вскоре мои мысли приняли другой оборот: «вот у меня в парте лежит живая собака, и никто в целом классе не знает, а жаль».
— Слушай, Ленка, — вдруг неожиданно прошептал я, — отгадай, кто у меня в парте лежит?
— Во-первых, не кто, а что, — назидательно поправила меня Ленка, — кто, можно говорить только об одушевленном предмете.
— Тоже мне, умница нашлась, — язвительно сказал я, — у меня как раз одушевленное и лежит.
— Лягушка! — округлив от страха глаза, чуть не вскрикнула ленка.
— Сама ты лягушка, — засмеялся я, — у меня кто-то покрупнее.
— А кто? — уже заинтересовано спросила ленка.
— Дед Пихто, вот кто. сама отгадай.
— Заковыкина, Понамарев, перестаньте разговаривать, а не то я вас выведу из класса, — строго сказала Клавдия Феофановна, наша учительница.
Мы примолкли. Ленка поёрзала — поёрзала в нетерпении, но потом все же не выдержав, попросила:
— Лёшенька, ну, пожалуйста, скажи кто там у тебя? Я никому не скажу, честное слово.
— У меня там собака, — прошептал я.
— Врешь и не моргнешь. ну и дурак, — обиделась Ленка.
— Не веришь? — прошептал я, — тогда сама протяни руку и пощупай.
— И пощупаю, — сказала Ленка, и полезла рукой в парту. — что это у тебя зимняя шапка? — сказала с ехидством она, продолжая шарить рукой. — ой! — вдруг громко вскричала Ленка.
— Заковыкина, встать! — взвилась со своего места Клавдия Феофановна, — что такое там случилось?
— У Понамарева собака, вот я и испугалась, — чуть не плача, сказала Ленка.
— Какая такая собака? Понамарев, встать! что там у тебя за собака?
Я встал и молча вынул Засоню из парты. Тот уже проснулся и с любопытством вертел головой, видно удивляясь такому большому количеству детей.
— Господи! — всплеснула руками учительница, — чего только не притащат в школу. Ты бы еще слона принес. вынеси сейчас же собаку и возвращайся в класс. а завтра, без родителей в школу не приходи.
Я, подавленный горем, вышел из класса. Пока я нес на руках своего засоню, он опять задремал. я вынес его во двор школы. Здесь в саду было одно потаенное место у забора школы, за кучей досок. Я отнес туда своего щенка и, положив за досками, сказал: «подожди меня, Засоня, здесь,- я скоро за тобой приду». Вернувшись в класс, я еле дождался перемены и сразу опрометью бросился во двор. За мной побежали все ученики нашего класса, даже дежурные, которые должны были проветривать помещение и те устремились следом. Сердце мое захолодело, когда я увидел, что Засони на месте нет. Я стал искать рядом. весь класс принял участие в поисках. мы перерыли все доски. тут к нам подошел Серёжка Скудельников из третьего «б» класса.
— Чего ищите? — спросил он.
— Щенка ищем. Вот Лёшка Понамарев его здесь оставил.
— Бесполезно ищите, я сам видел, как Валерка-дурачёк его взял и унес.
Мы переглянулись в недоумении между собой. Валерка когда-то начинал учиться вместе с нами. был тихим, забитым мальчиком. Школьную программу он освоить не мог и остался на второй год. затем его перевели в специальную школу для умственно отсталых. Он иногда приходил в свою старую школу и сидел во дворе на досках ,наблюдая за нашими играми издалека. С Валеркой никто не дружил, считая для себя зазорным дружить с ненормальным. Его дразнили и обзывали, но он ни на кого не обижался, и потому дразнить его было неинтересно. Однажды ,когда мы играли в футбол, мяч отлетел в сторону Валерки. кто-то из мальчишек закричал ему: «Эй, Валерка, давай сюда мячик». Валерка обрадовался, схватил мячик обоими руками и побежал к нам, но тут же споткнулся и, упав, выронил мяч. «Да ты его ногой пинай», — стали кричать ребята. Валерка поднялся и неуклюже пнул мяч, так, что он полетел в обратную сторону, еще дальше от нас. Все стали кричать на него, обзывая «придурком» и другими обидными прозвищами. но он только улыбнулся и снова побежал за мечом. Когда Валерка поднял мяч и хотел его нести обратно к нам, к нему уже подбежал Игорь Пестряков, наш голкипер, и грубо отняв мячик, крикнул: «Пошел отсюда, полоумок». Валерка стоял, улыбался и не уходил. тогда Пестряков развернул его за плечи в обратную сторону и пнул ногой. Все ребята засмеялись. Валерка побежал, оглянувшись, споткнулся, упал, чем ещё больше рассмешил ребят. Поднявшись с земли, он, прихрамывая, снова побежал, но уже не оглядываясь. С тех пор Валерка никогда не приходил во двор школы.
— Ну, я этому дураку покажу, — угрожающе сказал Вовка Бобылев, — куда он пошел, не видел?
— Туда, в сторону железной дороги, — махнул рукой Серёжка.
Мы все ринулись к железнодорожному полотну, проходившему недалеко от школы. Когда выбежали на железнодорожную насыпь, то Ленка закричала:
— Вижу, вижу, вон Валерка ненормальный идет и щенок у него на руках.
Мы пригляделись,- точно он.
— За мной! — крикнул воинственно Вовка и все с улюлюканьем, как индейцы, побежали по шпалам.
Валерка обернулся и, увидев нас, тоже припустил вприпрыжку, смешно подбрасывая ноги.
— Он и бегает по-дурацки, — захохотал Вовка.
— Ничего себе, по-дурацки, — говорила запыхавшаяся Ленка, — вон как бежит, не догонишь.
— Стой, — закричали все, — остановись, Валерка, а то хуже будет.
Но тот припустил ещё сильнее. Позади нас послышался протяжный гудок.
— Поезд! — закричала Ленка.
Мы все посыпались с полотна дороги на крутую насыпь, словно горох. Поднялись, глянули, а впереди поезда бежит наш ненормальный Валерка. Поезд гудит, а Валерка еще пуще бежит. Завизжали тормоза поезда, но он, по инерции, продолжал надвигаться на Валерку. Мы в ужасе закрыли глаза. а когда открыли, то увидели, что поезд, продолжая гудеть, едет дальше.
— Ну, все, — сказал Вовка, — нет больше нашего ненормального. перерезало его поездом вместе с собакой.Ленка как зарыдает, а вместе с ней и мы все завыли. Промчался поезд. -смотрим, на той стороне насыпи к домам железнодорожников бежит наш Валерка со щенком на руках. Мы все как закричим:
— Ура! ура!
И давай друг друга обнимать на радостях. я даже на время о щенке своем забыл,- радовался, что Валерка жив остался. Но потом вспомнил о Засоне ,и так мне грустно стало, что я
чуть было не расплакался, да стыдно стало перед девчонками. Хотя до этого все плакали. но одно дело- все, а другое — на глазах у всех — одному. Ребята и так заметили мое состояние и стали утешать. Когда уж домой вернулся, то не выдержал и разревелся. Мама стала расспрашивать, что со мной случилось. Пришлось все рассказать без утайки. Конечно, она меня отругала за то, что взял щенка в школу, но потом ей стало жаль меня и она сказала:
— Ладно, не плачь сынок, я завтра в школе узнаю адрес этого Валерки, мы с тобой пойдем и заберем щенка.
на следующий день мы пошли к Валерке. Жил он в деревянном ветхом двухэтажном доме железнодорожников. Открыла нам квартиру его бабушка. Узнав, по какому мы делу, сразу разохалась и разахалась:
— Да как же так, мои миленькие, нехорошо получилось, грех-то какой. Я его вчера спрашиваю: «Откуда у тебя собака? а он молчит и ничего мне не говорит. Ах, батюшки, грех-то какой. сейчас, сейчас мои касатики, я пойду, поговорю с ним и верну вам собачку. Он ведь у меня круглая сирота, потому вы его должны простить ради Бога.»
С этими словами старушка из кухни, где мы стояли, пошла в соседнюю комнату, оттуда хорошо было слышно, как она говорит Валерке:
— Внучек, да разве так можно поступать. Это грех- брать чужое. Сказано ведь в Священном Писании: «Не пожелай ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его». А ты, горемычный мой, собаку пожелал. Так ведь и собака скот, значит это грех. Не тобой положено,- не тебе и брать. Давай, давай сюда собачку, я отдам ее мальчику, а то он расстраивается, переживает,- ведь это его собачка, не наша.
Вскоре она вышла к нам, неся на руках моего любимого Засоню. Щенок, как всегда, спал. Я взял его на руки и, поблагодарив старушку, быстро пошел вслед за мамой из квартиры. Выйдя из подъезда дома, я оглянулся и увидел в окне Валерку . Он стоял и смотрел на нас широко раскрытыми глазами, а по щекам его текли крупные слезы. Но, увидев, что я смотрю на него, он, как-то нерешительно помахал мне рукой. Что-то дрогнуло в моем сердце,- и я помахал ему в ответ. И тогда он вдруг улыбнулся мне, вытер рукавом слезы и снова замахал рукой. Я поспешил вслед за мамой.
— Мама, а что такое «круглый сирота»? — спросил я у матери, когда мы уже выходили со двора.
— Это сынок, когда у ребенка нет ни отца, ни матери.
Я еще раз оглянулся на окна Валеркиной квартиры. Он по-прежнему махал рукой. и такой он мне вдруг показался несчастный и одинокий, что в моем сознании промелькнула мысль: «а, ведь это не он у меня собаку украл, а наоборот, я у него сейчас ее краду». От этой мысли я остановился, как вкопанный.
— Ну, ты чего встал? пойдем, — потянула меня мама за руку.
— Подожди мама, я сейчас быстро вернусь, — крикнул я и побежал к подъезду.
Забежав в квартиру, я столкнулся нос к носу с Валеркой, бежавшим ко мне на встречу. Он остановился, застенчиво поглядывая на меня. а потом, как бы нерешительно тихо сказал:
— Можно мне ещё разок погладить твою собачку?
— Бери, — сказал я, — щенок твой, а зовут его Засоня.
— Ты его отдаешь мне? — как бы не веря, в удивлении переспросил Валерка.
— Да, он твой, — глубоко вздохнув, подтвердил я свои слава.
Глаза Валерки светились счастьем. Он поглядел на меня таким благодарным взглядом, что я подумал: «Люди так глядеть не могут, да и собаки, пожалуй, тоже». Валерка бережно взял из моих рук щенка. Признаюсь честно, что когда он забирал из моих рук Засоню, я на мгновение пожалел о своем поступке. Но, только на мгновение, а потом, словно гора с плеч свалилась,- и я ему говорю:
— Знаешь что, Валерка, приходи к нам на школьный двор играть, вместе с Засоней, я никому не позволю тебя обижать.
Валерка молча кивнул головой, затем повернулся и так, ничего не сказав, пошел в комнату. А я с легким сердцем вышел на улицу к встревоженной маме.
— Где твоя собака? — спросила она.
— Я отдал ее Валерке, -ведь у него нет родителей, а у меня есть и папа, и ты, мама, — сказал я, беря ее за руку.
Мать остановилась и внимательно поглядела на меня, а потом вдруг порывисто обняла и, поцеловав, сказала:
— Сегодня ты совершил очень важный в твоей жизни поступок, сынок, и я тобой горжусь.
Прот. Николай Агафонов.
