Ссылки в шапке
Ссылки в шапке
 Популярные статьи
   Цитата дняПокойный супруг ваш был истинный христианин, сохранивший веру до конца жизни, и с оною отошел ко Господу, хотя и не сподобился, видимо, при кончине причастия Святых Тайн. …Не смущайтесь этим и возверзите все ваше упование на неизреченные щедроты и милость человеколюбивого Господа. |
Истории для горюющихПоучительные и позитивные рассказы о смерти, о переживании смерти близкого человека. Данилкины жемчужинкиВознесенская Юлия Николаевна, писательница.
У пятилетнего Данилки случилось самое большое горе, какое только может случиться у мальчика или девочки – у него умерла мама. Болела, болела и умерла. Сначала Данилка ходил как пришибленный: он как-то и понять не мог, что же это такое случилось с его мамочкой, почему ее больше нет ни дома, ни в больнице?
Мои посмертные приключенияВознесенская Юлия Николаевна, писательница.
«Мои посмертные приключения» — повесть-притча, образно повествующая о том, что ждет нас после смерти. В удивительных и порой страшных приключениях главной героини книги в загробном мире читателю открываются духовные истины, хранимые Православной Церковью. Что такое мытарства души, что ждет нас после смерти, какие искушения подстерегают нас — об этом рассказывают «Мои посмертные приключения» — собрание крупиц духовного опыта многих людей.
Боль утраты (1)Льюис Клайв Стейплз, писатель.
Я никогда не думал, что горе похоже на страх. Мне не страшно, но чувства, которые я испытываю, похожи на внезапный испуг, та же внутренняя дрожь, то же беспокойство, постоянная зевота, мне трудно глотать. Иногда это похоже на легкое опъянение, иногда — замешательство. Как будто между внешним миром и мной существует невидимая мягкая, как одеяло, перегородка…
Боль утраты (2)Льюис Клайв Стейплз, писатель.
Если мой дом рухнул от одного дуновения, значит это был карточный домик. Вера, которая «все принимала во внимание», была воображаемой. «Принимать во внимание» не значит «сопереживать». Если бы меня действительно волновали чужие горести, как я полагал, я не был бы так придавлен собственным горем. Это была воображаемая вера , играющая с безобидными фишками, на которые наклеены бумажки со словами: «болезнь», «боль», «смерть» и «одиночество». Я верил, что моя веревка достаточно крепка, пока это было не так уж важно, но когда встал вопрос, выдержит ли она мой вес, выяснилось, что я никогда и не верил в ее крепость…
ПоминкиИерей Ярослав Шипов.
Схоронили молодого парнишку — перевернулся на тракторе: пьян был, понятное дело. Сидим за столом, поминаем: безутешные родители, двое братьев, соседи, знакомые. Как водится, со всех сторон самые разные разговоры, а о покойном вспоминают, когда наступает пора в очередной раз выпить.
Я строю небесный дом для любимой…Вознесенская Юлия Николаевна, писательница.
…И вот она ушла далеко-далеко, в те края, где уже нет ни горя, ни слез, ни болезней. С больничной кровати она поднялась, легкая, помолодевшая, и, конечно, первое, что она ощутила – это полное и абсолютное отсутствие боли. Я почувствовал это, потому что держал ее за руку в ту таинственную минуту, которую мы на земле называем «смертью»…
Смерть атеистаЮрий Максимов, писатель.
Жил-был неверующий врач со смешной фамилией Пупышев. Он носил бороду, пил пиво, любил хоккей и боялся черных кошек. Но однажды с ним произошло событие, которое перевернуло всю его жизнь и заставило задуматься об «иной реальности»… О том, что произошло с врачом в результате этих размышлений, Вы узнаете, прочитав весь рассказ.
160 сортов аспарагусаВознесенская Юлия Николаевна, писательница.
Когда стало ясно, что мой муж уходит, я больше всего стала думать уже о его душе. То есть, конечно, я продолжала делать все возможное и невозможное, чтобы помочь ему вылечиться, надеялась на чудо, но меня очень тревожило, что будет с его душой в Вечности. Готов ли он, не слишком ли обременен грехами, не ожидает ли его что-то страшное – ТАМ?
Куриный бульон, или о церковном поминовении самоубийцВознесенская Юлия Николаевна, писательница.
У пятилетнего Данилки случилось самое большое горе, какое только может случиться у мальчика или девочки – у него умерла мама. Болела, болела и умерла. Сначала Данилка ходил как пришибленный: он как-то и понять не мог, что же это такое случилось с его мамочкой, почему ее больше нет ни дома, ни в больнице?
Новая МоскваИерей Ярослав Шипов.
Зимой приезжаю по делам в столицу, ищу знакомого батюшку, а он в этот день требничает на погосте: его приход опекает одно отдаленное кладбище, и священники поочередно ездят дежурить. Там есть даже «ритуальный павильон», где можно совершить отпевание, но в большинстве случаев покойных привозят уже после отпевания, и священнику остается лишь лития — краткое заупокойное богослужение. Люди воцерковленные, впрочем, заказывают и панихиды — богослужения более продолжительные, но для народа безрелигиозного и пятиминутная лития — тягота невыносимая, потому что невтерпеж выпить.
Красная рубаха с василькамиВознесенская Юлия Николаевна, писательница.
«Страшнее моего горя и на свете не бывает!», – сказала мне по телефону моя подруга Татьяна, когда я ей позвонила, услышав о ее несчастье. В общем-то я с нею была согласна: какое горе может сравниться с потерей единственного сына…
Ромашка от мамыЛапшин Емилиан.
В продолжение всего времени, что протянулось от первой до второй встречи с отцом Николаем, мне непрестанно хотелось снова увидеть батюшку, услышать тихий голос, напоминающий созерцание тоненькой струйки меда, когда в детстве я часами сидел на папиной пасеке под мирное жужжание пчел, наблюдая за карусельным вращением ручной медогонки, и голубенькие прозрачные бабочки садились на руки, щекоча мне ладони своими хоботками…
КрестИерей Ярослав Шипов.
Явления, именуемые стихийными бедствиями, посылаются нам не иначе как для того, чтобы мы хотя бы иногда вспоминали, кто здесь Хозяин. При этом события, совершающиеся с нами во время таковых бедствий, могут иметь необыкновенно важное значение… Могут, впрочем, и не иметь…
Утоли моя печали, утоли…Вознесенская Юлия Николаевна, писательница.
Они вышли из вагона, помогли друг другу надеть рюкзаки и зашагали по платформе по ходу поезда, и он тотчас за ними тронулся, набрал скорость и исчез в темноте; они стали осторожно сходить по оледенелым ступеням с платформы, держась один за правый, другой за левый поручень, спустились и направились гуськом по узкой тропе вдоль железнодорожного пути…
Святое делоИерей Ярослав Шипов.
В храме тихо, чисто, светло, образа украшены тонкими березовыми веточками с клейкой листвой — пахнет луговой свежестью, пахнет наступающим летом… Троица! В Троицу у нас на службу мало кто ходит, весь народ пьянствует по кладбищам. В центральной России под безбожные тризны приспособили Пасху — день, когда и покойников-то не отпевают, а у нас на Пасху еще холодно, случается, что и снега по пояс, так что удобнее оказалось сквернить праздник Троицы. Всякий местный житель, конечно же, растолкует, что «помянуть родню — святое дело».
Место обитания — склепВознесенская Юлия Николаевна, писательница.
Шел бракоразводный процесс. Все время, пока говорил истец, подавший на развод супруг, я слушал его внимательно, но смотрел на ответчицу: кого-то она мне напоминала, эта мрачная женщина в черном платье и черной кружевной шали на коротко, как у боксера, остриженной голове. Она сидела между двумя женщинами, видимо родственницами или подругами. Одна была пожилая, другая на вид гораздо моложе ответчицы, и обе они демонстрировали полное и безоговорочное осуждение истца: поджимали губы, скорбно покачивали головой и переглядывались с понимающим и негодующим видом…
АварияИерей Ярослав Шипов.
Осознание нашего истинного предназначения приходит, порой, только тогда, мы сталкивается с несчастьем… Рассказ о том, как трагедия на железной дороге изменила жизнь офицера и его жены…
Большая стиркаВознесенская Юлия Николаевна, писательница.
– Мамочка, ну поехали со мной в Изборск, пожалуйста! Как я тебя тут одну оставлю в таком состоянии? Я бы сама с тобой осталась, но у меня же школа, сама понимаешь! – Лидия Николаевна работала директором школы и после похорон отца должна была вернуться к себе в Изборск, а мать никак не соглашалась ехать с нею.
Мамина дочкаВознесенская Юлия Николаевна, писательница.
У начальника нашего отдела Петра Петровича померла жена. Перед тем она долго болела, лежала в больнице, а три месяца тому назад – скончалась. Петра Петровича с тех пор было не узнать – совсем поник человек, стал неразговорчив и даже немного опустился: иногда побриться забывал, а раза два приходил на работу без галстука…
Белая занавеска в окнеВознесенская Юлия Николаевна, писательница.
– Папа… Па-па… Па-па-па… – прошептал Кирюша, улыбаясь; вот улыбка у него сохранилась до сих пор: слабенькая такая, растягивающая его бледно-розовые губы на какие-то жалкие миллиметры. И все-таки это не гримаса боли и не случайное непроизвольное движение, а именно улыбка…
|
Помощь на форуме
 
 |
|||
 |
Читайте также |
||||
Memoriam |
|
(19 оценок, среднее: 4,16 из 5)
Загрузка...
